На предыдущем заседании, 7 октября, был допрошен ряд свидетелей обвинения, которые не видели никаких подробностей самой драки в клубе «Воздух», но рассказали суду, что охранники вели себя крайне агрессивно и задирали посетителей
«Просто стоит человек, а его берут за шкирку и уводят. На протяжении концерта я такое видел не раз», — вспоминал свидетель Николай Воеводин.
По словам еще одной посетительницы клуба Марии Киселевой, охранники сначала задирали посетителей, а потом «демонстративно заправляли оружие за пояс».
И в прошлый, и в этот раз доставить в суд потерпевшего Соловьева снова не удалось. Он написал заявление, что не может прийти из-за занятости: ультраправый экс-охранник клуба сменил место работы и теперь служит в полиции.
Из-за этого заседание в пятницу 11 октября началось с допроса студента МГОУ им. Черномырдина Рахыма Дурдиева, который был свидетелем стычки на улице Казакова 4 декабря 2011 года.
Дурдиев рассказал, на улице они со знакомой встретили группу молодых людей, а когда отошли от них, то услышали выстрелы и увидели бегущих людей. На земле остался лежать какой-то человек в крови. Дурдиев и его подруга вызвали пострадавшему полицию и скорую помощь.
Свидетель Сергей Косенков, 31-летний мужчина с хриплым голосом, в декабре 2011 года работал барменом в клубе «Воздух». «Ну, был концерт, после чего случилась массовая драка, и молодые люди, мне неизвестные, начали конфликт с охранниками клуба», — буднично вспоминал события 17 декабря Косенков.
По словам свидетеля, после начала «погрома» он увел часть посетителей на второй этаж клуба, где они спрятались за барной стойкой. В окна клуба с улицы летели «посторонние предметы». Когда все закончилось, он помогал оказывать первую помощь охранникам. О причинах конфликта Косенков ничего пояснить не смог.
«Вам известны такие понятия, как «националисты», «скинхеды», «боны»?» — дотошно допрашивал Косенкова адвокат Дмитрий Динзе. Косенков сказал, что прекрасно знаком с этими понятиями, но не знает, относились ли к указанным категориям охранники клуба «Воздух».
В связи с разночтениями прокурор попросила зачитать показания Сергея Косенкова, данные во время предварительного следствия. В этих показаниях Косенков называет охранников администраторами (в чем отличие, он так и не смог пояснить), точно указывает их всех по фамилии (хотя во время допроса в суде вспомнить фамилий не мог) и указывает подробности избиения Соловьева, Марадудина и Брежнева.
«Затем я увидел, как бьют Соловьева, и услышал крики «Получай, фашистская морда»», — зачитывала прокурор Шумовская.
18-летний студент Финансового университета Кирилл Софонов рассказал суду, что 4 декабря 2011 года он с двумя товарищами — Павлом и Алексеем — долго не могли отыскать клуб, на концерт в который они направлялись. Софонов не смог уточнить, на какой концерт они направлялись в тот день, однако в сети сохранилось приглашение на концерт в клубе «Воздух» — этот клуб находится в соседнем переулке с улицей Казакова, где и произошло нападение на Алексея Захаренкова.
По пути Софронов и его друзья повстречались с группой молодых людей, среди которых оказалась одна девушка. Их лиц в темноте он не разглядел. Как рассказывает свидетель, кто-то из встреченных поздоровался с ними и спросил: «White Power?»
«Паша и Леша ответили на это приветствием от сердца к солнцу, — вспоминал Кирилл Софронов. — Но я не уверен точно, здоровался ли Паша… Наверное, только Алексей, раз он за это и получил», — подумав, добавил он.
Сразу после этого, по словам свидетеля, его друга Алексея стали бить, а они с Павлом разбежались в разные стороны. Издалека Софронов слышал выстрел, а когда они вернулись, то увидели, что «Леша лежал в крови с разбитым носом, две пули у него в голове было».
— После того, как ваш товарищ вскинул руку в нацистском приветствии, его сразу начали бить? — поинтересовался подсудимый Ален Воликов, которому как раз и вменяется нападение на несовершеннолетнего Захаренкова.
— Да.
— А вы сразу бросились бежать?
— Да.
Сам несовершеннолетний потерпевший Алексей Захаренков в суд не явился, поскольку успел достичь возраста 18 лет, и его забрали в армию. Тем не менее подсудимые и адвокаты очень хотели бы допросить Захаренкова в суде: во время предварительного следствия он уверенно опознал как своих обидчиков Алексея Сутугу и Алексея Олесинова. Позже следствие признало, что Олесинова и Сутуги вообще не было в тот вечер на улице Казакова и сняло с них обвинения в этом нападении.
Фестиваль «East Beat Fest», на котором выступали панк-группы, придерживающиеся антифашистских взглядов, проходил в клубе «Воздух» 17 декабря 2011 года. Во время концерта у посетителей произошел конфликт с охранниками, которые задирали слушателей, называя себя «правыми хулиганами», и обещали «разобраться» с организаторами. После завершения концерта они отказались выпускать из клуба несколько человек, а когда те не послушались, схватились за оружие.
«Дерзкие и агрессивные охранники напоролись на таких же дерзких молодых людей, поэтому и пострадали», — так комментировали случившееся участники потасовки, пожелавшие остаться неизвестными.
Потерпевшими были признаны охранники клуба, а четверо антифашистов — Алексей Сутуга, Алексей Олесинов, Ален Воликов и Бабкен Гукасян — оказались на скамье подсудимых. Антифашисты отрицают свою вину и говорят, что сами они участия в потасовке не принимали.
В расследовании инцидента принимал деятельное участие московский Центр «Э». Алексей Олесинов и Алексей Сутуга были задержаны зимой — весной 2012 года. Изначально они обвинялись также в нанесении тяжких телесных повреждений (статья 111 УК) несовершеннолетнему неонацисту Алексею Захаренкову 4 декабря 2011 года на улице Казакова. Однако когда следствию стало очевидно, что у Сутуги и Олесинова есть алиби на этот день, обвинение было с них снято, несмотря на то, что ранее потерпевший уже «опознал» в них своих обидчиков. Летом 2013 года Олесинов был выпущен из СИЗО под подписку о невыезде, вскоре под залог был освобожден и Сутуга.
Осенью 2012 года был задержан Ален Воликов. Обвинения Бабкену Гукасяну были предъявлены летом 2013 года.