Игорю Олиневичу через две недели исполнится 29 лет. Поздравьте его с Днем рождения, для заключенного очень важно знать, что его не забыли! Международное письмо из России в Беларусь (и письма внутри Беларуси) может весить до 500 гр, поэтому вы можете отправить Игорю не только краткое поздравление, но и журналы, газеты, фотографии, открытки – любую печатную продукцию. Обратите внимание на почте, что послание должно быть отправлено как письмо, а не бандероль. На обычное международное письмо (из России в Беларусь) весом до 20 гр. (открытка или 2-3 листа бумаги) нужно наклеить марок на 20 руб. 40 коп. Адрес Игоря: 211445, Беларусь, Витебская область, г. Новополоцк, Техническая ул, 8, ИУ “ИК-10”, отряд 12, Олиневичу Игорю Владимировичу.
Игорь Олиневич был задержан 28 ноября 2010 года в Москве сотрудниками спецслужб и незаконно доставлен в Минск, в СИЗО КГБ. В мае 2011 года состоялся суд, который приговорил Игоря и еще троих белорусских анархистов к различным срокам по обвинению в организации политических акций: атаке на российское посольство в Минске в знак солидарности с химкинскими заложниками, организации антимилитаристского шествия около Генерального штаба Вооруженных сил Беларуси, атаке на казино “Шангри-Ла” в знак протеста против усиления социального неравенства, поджоге отделения “Беларусьбанка”, нападении на изолятор временного содержания в Минске с требованием освободить задержанных активистов.
Александр Францкевич и Николай Дедок также находятся в местах лишения свободы и нуждаются в вашей поддержке.
Публикуем выдержки из дневника Игоря, где он рассказывает о доставке в Минск и пребывании в СИЗО КГБ. Полный текст дневника находится в файле-приложении (igor’s diary.doc).
ЕДУ В МАГАДАН
Воспоминания Игоря Олиневича
«28 ноября 2010 г., Москва, кафе торгового центра «У Горбушки», 14.45 на часах. Выходим из комплекса, со всех сторон метнулись четыре тени, схватив под руки. Один из людей в черном успокаивает: «Это мы вашим помогаем». Хм, эти «наши» ваши, а не наши. Звякнули браслеты, запихнули в машину, шмон по карманам, мобила, кошелек, плеер. …Шапка на глаза, одна машина, затем другая, между собой люди в черном не переговариваются, пишут текст на телефоне и передают друг другу. Пару остановок в туалет, смотришь на поле, лес и кажется, что это сон…
…Граница с Беларусью. Голову втапливают в пол, значит операция – нелегальная. Передача местным в бусик. Московские говорят: «Больше такой х… не подкидывайте». Конечно, за нами долг, мужики» — отвечают тутэйшыя. Трогаемся. Начинают с угроз: «Ты понял, что сказать надо? Или заедем в одно место для разъяснений? «Да понял-понял, — отвечаю я, — чего уж тут…» Ага, как же. Не копаться в памяти, не сожалеть, считать секунды, успокаивать нервы. Нужно мобилизоваться, сосредоточиться на одной истине: «Не верь, не бойся, не проси…»
«Уже 20.30, заезжай.» Лязгнули ворота, машина заехала. На глазах по-прежнему шапка. Я полностью дезориентирован. Заводят в кабинет, садят на стул, лицом в стол, на шею опустилось ребро чьей-то ладони. Впереди самая долгая ночь в моей жизни…
…Игорь, давай поговорим с тобой как человек с человеком» — раздался голос напротив.
«В таком положении люди не разговаривают» — я сам удивился своему голосу. Видимо, они не ожидали сопротивления и на некоторое время замешкались.
— Какие новости в Интернете? Никого не похитили? Плохо работаете. О вашем «казачке» было известно заранее. Мы подготовились.
Открылась дверь, кто-то сказал: «Действительно, уже висит на сайте». Повисла неловкая пауза. Все, а их было трое или четверо, вышли. Вернулись дознаватели.
— Ты наивен. Ты думаешь, у тебя есть друзья? Тебя все предали, а ты подозревал не того! Брали измором. Я засыпал много раз и просыпался, как только чувствовали усталость, сразу усиливали давление. В ход шло все: угрозы, лесть, шантаж, увещевания в бессмысленности борьбы, сомнения в сторону товарищей, упор на эгоизм и т.п. Я не знал, сколько времени прошло. Оно перестало существовать. Было неясно, где реальность, а где сон… «…Закинем в хату к скинхэдам! У нас есть специальная скинхата!… Ты – красавчик, таких в тюрьмах любят… Тебя еще не били нормально… Зачем тебе это? Жил бы как все. Еще есть возможность!… Ты занимаешься каратэ? Оно ведь иерархично, ты противоречишь своим принципам!… Ты боишься взять, ты – трус!… Ты сядешь. Вопрос решенный. Только вот на пять или десять лет, решать тебе… Я бы дал тебе 12, нет, даже 20 лет. — Я звоню твоей бабушке. Пусть узнает о тебе все… Тебе никто не наймет адвоката… Нам нужно знать только одно: кто тебе заплатил?…
Я включался только, чтобы сказать «Не знаю, не был» и вновь уходил в беспамятство. Второе правило гласит «не бойся». Кто испугался – уже побежден. Стоит показать страх – и ты на крючке. На некоторое время сняли шапку. За столом сидел только один: «Эх, хороший ты парень. Инженер, здоровый образ жизни ведешь, спортом занимаешься. Нельзя так пропадать. Я же и сам понимаю, что вы очень многое правильно говорите, вот только реализация… А может ну его все это?»
Снова нацепили шапку на глаза. Пришел некто новый. Он не стал всесторонне распрягать, а со всем внушением, отборными фразами и специфическим тоном стал втирать какое же я типа «сцикло». … Снова ожидание. Ужасно хотелось пить и подмывало стрельнуть сигаретку. Но я знал, что этого делать нельзя. Любую просьбу нужно ставить в формат требования. Третье правило – «не проси». Любая просьба делает психологический климат мягче и может быть именно эта капля будет достаточна, чтобы перевесить чашу весов в их пользу.
Сняли шапку, принесли еду. Опера сидят потухшие, исчерпались. Чего-то ждем, очень долго. Через маленькую форточку пробивается свет. Значит, уже день. Вдруг подъем. Снова коридорами, лестницами, коротким переходом по внутреннему дворику, мимо множества кабинетов с табличкой «идет допрос». Заводят к следователю. Тут же адвокат. Все культурно. Вручается ордер на арест по обвинению в акции у ИВС на Окрестина. Начинается допрос, на часах 16.00. В их лапах уже сутки. Дознание длилось 19 часов. Наконец-то сняли наручники…Это волшебное ощущение свободы подвигать руками…
Обыск. Изъятие вещей, отшмонали берцы, дали какие-то тапки довоенных времен. Уже не выдерживаю, засыпаю прямо на лавке в отстойнике. Поднимают, ведут в большой круглый холл с массивными стенами. Узкая лестница на второй этаж. Ощущение, что попал в некий симбиоз противоядерного бункера и колизея. Горизонтальная решетка закрывает весь проем со второго этажа на первый. В середине – центральный пульт с телефоном. Конвоир ведет меня вдоль дверей, одна за другой, по кругу. В руках у меня матрас, подушка, простыни. Остановка, открывается дверь №3 и я захожу в камеру. Никого. Два железных шконаря с жесткими прутьями, два табурета, вмонтированных в стену. Такой же стол. В углу пластиковое ведро с крышкой. На тумбочке стоит поднос: картошка, селедка, сок. Маленькое окошко за двойной решеткой в виде намордника связывает с внешним миром. С видом на кирпичную стену. Дверь с лязгом захлопывается. Падаю на матрас и моментально проваливаюсь в сон…»
Материалы по теме:
О приговоре и деле белорусских анархистов читайте здесь
Александр Дедок: власти Беларуси совершенствуют тактику торговли политзаключенными здесь
Письмо от Николая Дедка здесь
Дневник Игоря Олиневича здесь