Москва: трансляция четвертого заседания по делу четырех «узников Болотной» (19 мая)

Напомним, Замоскворецкий суд столицы с 24 апреля приступил к рассмотрению по существу третьего уголовного дела о так называемых массовых беспорядках на Болотной площади Москвы. Антифашист и социальный активист Алексей Гаскаров, национал-демократ Илья Гущин и гражданские активисты Александр Марголин и Елена Кохтарева были задержаны почти через год после событий 6 мая 2012 года. На данный момент первые трое находятся в следственных изоляторах, Елена Кохтарева — под подпиской о невыезде.

На первом заседании прокуратура изложила свою версию произошедшего 6 мая 2012 года на Болотной площади. Одна из фигуранток дела Елена Кохтарева признала вину по обеим вменяемым статьям («Участие в массовых беспорядках» и «Насилие в отношении представителя власти»). Ранее она уже ходатайствовала о выделении ее дела в особое производство, но суд отказал. Остальные фигуранты настаивают на своей невиновности.  Также ранее были допрошены «потерпевшие» омоновцы Игорь Ибатуллин и Александр Гоголев и один из фигурантов дела Алексей Гаскаров.

14:15 Заседание начинается. Сегодня, вероятно, будут допрошены «потерпевшие» Беловодский и Денис Моисеев (на первом «болотном деле» он выступал «потерпевшим» по одному из двух эпизодов, вменявшихся Сергею Кривову). По крайней мере оба в зале.

14:18 Прокуроры просят допросить «потерпевшего» бойца ОМОНа Касимова, который 6 мая входил в группу задержания. Никого из обвиняемых он не знает, ранее не видел. Его группа задержания находилась у памятника Репину в сквере Болотной площади. Он в свободной форме рассказывает о произошедшем. От коллег он услышал, что кто-то со сцены попросил митингующих присоединиться к сидячей забастовке у кинотеатра «Ударник». «И очень большой поток людей хлынул назад, рамки перестали справляться. И, чтобы не произошло давки, было принято решение выставить оцепление полиции»,— рассказывает Касимов.

14:22 Касимов рассказывает о неких провокаторах в масках и шарфах, которые начали на что-то «провоцировать» толпу. Полицейские после их появления получили команду на задержания. Касимов описывает одну провокацию: демонстрант в шарфе кинул в толпу файер, после этого был дан приказ «на задержание». Полицейские начали задерживать людей, командир указал Касимову на человека то ли в маске, то ли в шарфе, что якобы это он бросил файер. «Потерпевший начал задержание со своей группой. Задерживаемый попытался убежать, его «кто-то из сотрудников попытался задержать, и так получилось, что молодой человек упал на асфальт». После этого, по словам Касимова, задержанию стали мешать подбежавшие люди.

Лично Касимов в это время «сгруппировался, но все равно получил удар по шлему». «Хорошо, что забрало было опущено», — отмечает он. Омоновец потом встал и вернулся в группу задержания, затем они вернулись в сквер, где стояли изначально.

14:27 Позже Касимов узнал от коллег, что находившийся вместе с ним в группе полицейский Ибатуллин получил перелом носа (он проходит «потерпевшим» по эпизоду Гаскарова, но обвиняемому не вменяется, что он нанес эту травму, он обвиняется только в том, что дернул Ибатуллина за ногу). Прокурор спрашивает, были ли у этой группы задержания дубинки. Касимов говорит, что не было: «Чтобы не провоцировать толпу».

14:28 Гаскаров спрашивает, видел ли лично Касимов провокации. Он не видел. Обвиняемый интересуется, как же тогда омоновец понял, что люди в шарфах и масках пытались спровоцировать толпу на столкновения. «Потерпевший» отвечает, что видел, как два потока митингующих сталкиваются на подходе к «Ударнику». Говорит, что видел давку, видел, как передвигали барьеры. Гаскаров спрашивает, как действовали полицейские, когда им указали на первого задерживаемого. Омоновец отвечает, что им указали на задерживаемого и они побежали. Гаскаров спрашивает, почему полицейские спокойно не подошли к человеку, не представились, не объяснили причину задержания (как обязаны по закону о полиции). Касимов отвечает, что тот убегал. Полицейский настаивает, что до того, как человек стал убегать, они «просто шли к нему». Гаскаров спрашивает, в связи с чем этот человек позже упал на асфальт. Омоновец объяснить не может (по показаниям Гаскарова, кто-то из полицейских дернул этого человека за ноги).

14:33 После нескольких вопросов Гаскарова выясняется, что лично Касимов не видел, чтобы Ибатуллина били, не видел, чтобы с него срывали шлем. О том, что у того сломан нос, он узнал, когда вернулся в сквер, где Ибатуллин уже стоял у проводившего съемку автомобиля «Волна».

14:35 Гаскаров пытается выяснить, видел ли лично Касимов, чтобы кто-то бросил в толпе файер. Вопрос отводит суд. «Узник 6 мая» спрашивает, видел ли Касимов возгорания от файера. Тот не видел. Подсудимый спрашивает, слышал ли Касимов крики в толпе. Он слышал, но их содержания не помнит. Гаскаров спрашивает, сопротивлялся ли задерживаемый. Он не сопротивлялся, но убегал. Гаскаров спрашивает, помог ли кто-либо из окружающих Касимову подняться. Тот отвечает, что нет.

14:38 К допросу приступает Марголин. Он спрашивает. слышал ли омоновец от кого-то, что митинг окончен. Он не слышал. «Узник Болотной» спрашивает, применял ли полицейский силу и спецсредства. «Потерпевший» говорит, что нет. Марголин спрашивает, слышал ли Касимов призывы к массовым беспорядкам из толпы. Омоновец говорит, что слышал такие призывы «с той стороны, откуда бросили файер». Самих призывов он не запомнил

14:40 Гущин спрашивает, видел ли омоновец спецсредства у кого-либо из других полицейских. Омоновец утверждает, что не видел. Адвокат Панченко спрашивает, полностью ли доводили план обеспечения общественной безопасности до Касимова или только информацию, касающуюся лично его. Полицейский говорит, что не помнит.

14:47 Адвокат Динзе спрашивает, инструктировали ли полицейских, что им нужно делать, если два потока митингующих столкнутся, чтобы не допустить давки. Касимов говорит, что им не объясняли, что делать в такой ситуации. Защитник интересуется, сколько рамок металлодетекторов работало на вход на митинг, а сколько на проход на Болотную площадь, согласованную как место проведения митинга (вторых рамок было куда меньше, что могло спровоцировать давку, т. к. поток митингующих был очень большим, а рамок было мало). Полицейский не знает. Динзе спрашивает, сколько людей окружили Касимова во время задержания. Вопрос отведен судьей. Она считает, что ответ уже звучал (видимо, речь идет о том, что омоновец сказал, что вокруг было много людей).

14:50 Динзе спрашивает, говорило ли начальство Касимову, почему ему не выдали дубинку. Омоновец отвечает, что не говорило. Динзе перефразирует слова самого Касимова и спрашивает, как полиция провоцировала бы митингующих, если бы у нее были дубинки. Вопрос снят судьей, которая сочла его некорректным.

Динзе спрашивает, подвергал ли омоновец свою жизнь опасности, когда выдвинулся на задержание молодого человека в маске. Тот отвечает, что подвергал, потому что некоторые митингующие были настроены агрессивно.

14:53 Гаскаров спрашивает, знает ли «потерпевший» термин «фильтрационная цепочка» полиции. Тот его не знает. Гаскаров хочет уточнить, где стояла цепочка, которая выстроилась после первых столкновений — в начале или в конце Лужкового моста. Полицейский отвечает, что с обеих сторон. Т. е. он подтверждает данные ранее Гаскаровым показания о том, что с какого-то момента Лужков мост оказался перекрыт, что не давало митингующим выйти с мероприятия.

14:55 Начинается допрос «потерпевшего» Моисеева, ранее выступившего «потерпевшим» по эпизоду, вменяемому Сергею Кривову (он якобы толкнул омоновца руками в грудь так, что тот почувствовал боль). Кривов отметил, что Моисеев бил по лицу лежавшего на земле без сознания демонстранта. Вот этот эпизод на видео. Моисеев в тот день командовал ротой второго оперативного полка ОМОНа Центра специального назначения

14:59 Прокурор спрашивает, какие команды от руководства и в связи с чем получил Моисеев. Тот отвечает, что, «когда накопилось большое количество граждан, не желавших проходить в указанное место», эти люди начали «выдавливать военнослужащих и сотрудников полиции». В результате, по его словам, произошло «несколько прорывов». Полицейское руководство отдало приказ на задержания. Моисеев с его группой «содействовали группам задержания». Прокурор просит рассказать, как пострадал сам Моисеев.

Тот отвечает, что при одном из задержаний у него «срывали знаки отличия», хватали за форму, пытались «сорвать головной убор», отстранили от задержанного. Он также якобы получил «существенный толчок в район груди», от которого испытал боль.

15:02 Прокурор спрашивает, знает ли Моисеев Ибатуллина и что он знает о его травме. «Потерпевший» отвечает, что лично не видел травм, но узнал, что Ибатуллину сломали нос. Гособвинитель спрашивает, видел ли омоновец возгорания. Тот отвечает, что неоднократно видел файеры, «бутылки с какой-то жидкостью, которая взрывалась и возникало пламя, которое потом тушили». Сразу за этим прокурор интересуется лозунгами, звучавшие в толпе. Моисеев вспоминает один: «Путинские выкормыши».

15:04 Прокурор спрашивает, видел ли омоновец людей в масках. Тот отвечает, что видел людей в повязках и шарфах на лице. Гаскаров спрашивает, как работали рамки на Калужской площади, сколько их было. Полицейский отвечает, что 12 или больше. «Узник Болотной» спрашивает, насколько тщательным был досмотр митингующих, и могли ли они пронести с собой «метровую металлическую трубу», куски арматуры (это предметы из показаний одного из так называемых «пострадавших» полицейских, которые нигде на видео не зафиксированы), файеры.

Моисеев сначала пытается уйти от вопроса, но после просьбы судьи отвечать, говорит, что запрещенные предметы изымались с объяснением причин. Тех, кто не хотел отдавать запрещенные предметы, возвращали восвояси.

15:08 Гаскаров спрашивает, могли ли какие-либо люди пройти через рамки, а затем еще раз войти, пронеся запрещенные предметы. Вопрос снят. Обвиняемый уточняет, видел ли лично Моисеев, чтобы кто-то неоднократно выходил с митинга и заходил на него. «Потерпевший» отвечает, что ему не ставили задачи следить за тем, кто сколько раз входит. Гаскаров пытается узнать, можно ли было уйти и зайти снова, но судья снимает вопрос.

Обвиняемый интересуется, сколько времени уходило на досмотр одного человека. Моисеев говорит, что все было индивидуально.

Гаскаров спрашивает, сколько человек проходило через рамку за минуту. Моисеев говорит, что не вел статистику. Обвиняемый спрашивает, были ли заторы у рамок. Полицейский отвечает, что такого не было, ждать досмотра могли якобы человека три-четыре (на видео заторы у рамок видны).

15:11 Гаскаров пытается выяснить, говорили ли полицейским, что делать, если людей на митинг пришло больше, чем планировалось, и знали ли они пропускную способность рамок. Моисеев начинает описывать процедуру осмотра, отмечает, что всех надо было осмотреть тщательно. Полицейский говорит, что «давки не допустили», и чтобы ее не допустить у рамок можно было досматривать людей ручными металлодетекторами, а не только заставлять их проходить через рамки.

 

15:13 Гаскаров спрашивает у шедшего сбоку от колонны Моисеева, могли ли какие-то люди зайти на митинг, минуя рамки. Обвиняемый отвечает, что он сам видел металлические рамки, когда шел сбоку от колонны. Но отвечать четко, мог ли кто-то зайти на акцию без досмотра, Моисеев не хотел.

15:14 Гаскаров спрашивает, где Моисеев находился, когда произошел «прорыв» полицейского оцепления. Тот говорит, что находился недалеко от прорванной цепочки, шедшей от Малого Каменного моста до сквера Болотной площади — за спинами полицейских, стоявших в оцеплении. Гаскаров спрашивает, видел ли Моисеев людей, которые пытались целенаправленно прорвать цепочку, а не выйти под давлением толпы. Омоновец отвечает, что видел такие «группы», но на вопрос Гаскарова описать их не может.

15:16 Гаскаров спрашивает, применяли ли эти люди силу, чтобы прорвать цепочку. Моисеев говорит, что видел, как с полицейских срывали «головные уборы» (это он сказал о моменте, когда группы задержания уже вошли в толпу). Гаскаров просит полицейского дать показания о моменте стояния полицейских в цепочке. Омоновец отвечает, что слышал агрессивные лозунги и давление на цепь полиции. «Узник Болотной» спрашивает, видел ли Моисеев, чтобы полицейские давили на толпу. Омоновец отвечает, что они пытались «вернуть себе изначальную позицию».

15:18 Гаскаров спрашивает о том, сколько демонстрантов в итоге оказалось за оцеплением. Моисеев говорит, что в один прорыв вышло 100 человек, а прорывов, по его словам, было несколько (остальные полицейские говорили об одном «прорыве»). Гаскаров спрашивает, как вели себя прорывавшиеся, пытались ли бежать к Кремлю. Омоновец отвечает, что люди вели себя агрессивно, «не давали восстановить целостность цепочки сотрудников полиции».

15:20 Гаскаров спрашивает, видел ли полицейский, чтобы «прорвавшие оцепление» кидали в полицию камни. Моисеев говорит, что не может сказать точно, т. к. видел издалека, но он видел, как из толпы в полицию кидали куски асфальта и камни. Обвиняемый просит объяснить, когда именно полетели камни. Моисеев уходит от вопроса, отмечая, что точное время назвать не может. Обвиняемый уточняет, за какое время полиции удалось восстановить цепочку. Моисеев говорит, что «секунд через 30», после чего от людей требовали через мегафон «не скапливаться и проходить к месту демонстрации.

15:22 Гаскаров спрашивает, возникали ли моменты, когда волнения и прорывы прекращались. Из слов Моисеева следует, что такого не было, «пока толпа людей пребывала». Гаскаров спрашивает, видел ли полицейский, чтобы демонстранты применяли силу к полицейским, которые просто стояли, а не проводили задержания. Моисеев говорит, что видел, как с таких полицейских пытались сорвать знаки отличия, толкали.

«Узник 6 мая» спрашивает, были ли у полицейских на болотной нагрудные жетоны с номером. Моисеев отвечает, что не помнит этого, но нашивки и шевроны у них были (идентифицировать полицейского можно исключительно по жетону, который он обязан носить во время службы всегда; адвокаты на первом «болотном деле» были уверены, что идентифицирующие знаки полицейским в тот день не выдали намеренно, готовя их к провокациям).

15:26 Марголин спрашивает, видел ли Моисеев уничтожение имущества митингующими. Полицейский почему-то говорит про «летящие куски асфальта», затем упоминает как демонстранты переворачивали туалеты или строили из них «заграждения». «Узник 6 мая» спрашивает, понимает ли Моисеев слово «уничтожение» (именно уничтожение, а не повреждение имущества является по закону одним из неотъемлемых признаков «массовых беспорядков»).

15:29 Марголин спрашивает, видел ли Моисеев поджоги имущества. Омоновец отвечает, что видел, как «файеры поджигали баннеры» (это новые показания в деле, в обвинительном заключении говорится только об одном возгорании — брюк одного демонстранта). Марголин спрашивает, применял ли омоновец силу, боевые приемы. Моисеев говорит, что не делал этого, хотя на видео человек, очень на него похожий, применяет удушающий захват к демонстранту.

Марголин спрашивает, сколько бутылок с зажигательной смесью видел омоновец. Тот отвечает, что видел «несколько сполохов».

Марголин уточняет, точно ли они были от бутылок, если Мосиеев не всегда следил за происходящим. Омоновец отвечает, что уверен, что всполохи были от бутылок.

15:33 Марголин спрашивает, какие дополнительные средства защиты были на группах задержания. Моисеев упоминает только шлемы и бронежилеты, не говорит о щитках на руках и ногах, спецсредствах. Марголин спрашивает, можно ли было отличить участников групп задержания друг от друга. Моисеев говорит, что нельзя было (по закону у них должны были быть на бронежилетах жетоны с личными номерами).

15:38 Динзе спрашивает, сколько камней летело в сторону Моисеева и других полицейских рядом с ним. Тот отвечает, что около 100 камней. Динзе уточняет, летела ли обувь в сторону полицейских. Тот отвечает, что да, но сколько ботинок летело, тот не помнит.

15:39 Динзе спрашивает, сколько древков от флагов летело в сторону полиции. Моисеев говорит, что не помнит. Адвокат спрашивает, было ли у полицейского Ибатуллина (на тот момент подчиненного Моисеева) дубинка. Моисеев говорит, что не видел, не помнит. Адвокат интересуется, сколько файеров видел полицейский. Тот отвечает, что более десятка.

15:40 Динзе просит Моисеева пояснить, что лично он понимает под словами «массовые беспорядки». Вопрос снят судьей. Адвокат уточняет, сколько «потерпевший» видел полицейских, пострадавших от «более 100 камней, нескольких десятков файеров, древков и ботинок». Моисеев говорит, что около 10, но точнее он сказать не может. Динзе въедливо уточняет, сколько людей пострадали из роты, которой руководил в тот день Моисеев. Он отвечает, что только Ибатуллин. Адвокат не сбавляет обороты и уточняет, сколько человек было в роте. Моисеев поясняет, что 75. В зале ропот. Наблюдатели горячо поддерживают выбранную адвокатом стратегию.

15:46 Динзе спрашивает, давал ли Моисеев показания следователю, что он помогал группам задержания.

Моисеев пытается уйти от вопроса, а потом отвечает, что «место его службы не было статичным» и в сторону митингующих он с этими группами действительно выдвигался, что подтверждает видео.

15:47 Мирошниченко спрашивает, знает ли Моисеев, откуда митингующие брали асфальт, который кидали. Тот говорит, что видел несколько квадратных метров поврежденного асфальта. Адвокат спрашивает, видел ли Моисеев, как другие полицейские применяли дубинки. Тот отвечает, что сейчас не может вспомнить.

15:49 Прокурор интересуется, были ли у всех полицейских с собой удостоверения, были ли жетоны с личными номерами. Моисеев отвечает, что удостоверения были, а про жетоны он не помнит.

15:50 Гаскаров пытается понять, понимает ли Моисеев, чем файер отличается от дымовухи. Из слов Моисеева не очень ясно. Обвиняемый спрашивает, видел ли омоновец красное пламя. Омоновец отвечает, что видел «пламя от пиротехнического средства». Гаскаров спрашивает, кидал ли кто-либо камни на Болотной до того момента, как Моисеев без экипировки вошел в толпу. Гаскаров явно сомневается в том, что омоновец пошел бы без экипировки туда, где активно летели камни. Моисеев говорит, что такие случаи уже были к тому моменту, как лично он вошел в толпу без шлема и иной защиты.

15:55 Гаскаров спрашивает, как Моисеев в качестве командира должен был действовать, когда его подчиненные без экипировки заходили в агрессивную толпу, откуда летели камни. Судья говорит, что обвиняемый не должен экзаменовать «потерпевшего» и снимает вопрос. После уточняющего вопроса Моисеев говорит, что полицейские без экипировки не находились «в постоянном контакте с толпой».

15:57 Марголин спрашивает, видел ли Моисеев, как в толпу летели файеры со стороны полиции (такие случаи зафиксированы на видео). «Потерпевший» говорит, что не видел. Допрос Моисеева завершен.

15:58 Начинается допрос «потерпевшего» Игоря Беловодского, пострадавшего «от неизвестных лиц» сотрудника патрульно-постовой службы. Начинается свободный рассказ. Он видел «направляющую цепочку», шедшую от Малого Каменного моста до угла сквера имени Репина. Он рассказывает, что лично подошел к митингующим, которые стояли на месте. Они говорили ему, что не понимают, почему им нельзя пройти на Болотную площадь, почему нельзя выйти через цепочку. Он отмечает, что люди были разными, кто-то говорил полицейским «вы такие-сякие, прячетесь за спинами», другие «относились с пониманием», спорили с первыми. Он лично ходил в толпе без дополнительной защиты.

16:06 Беловодский говорит, что видел людей, которые намеренно «нагнетали обстановку», пытались настроить толпу агрессивно по отношению к полицейским. Потом он видел, как люди уже «пытались продавить цепочку». Он уверен, что были люди, которые хотели выйти на Большой Каменный мост «и идти дальше неизвестно куда». По его мнению, были и митингующие, которые «случайно туда попали» и тоже оказались выдавлены за цепочку. Он помнит выкрики: «Что вы делаете?», — он считает, что они относились к провокаторам, хотевшим прорвать цепочку.

Он говорит, что их сотрудницу с камерой в толпе «зажали» и она плакала. Беловодский отмечает, что рядом стояла машина с мегафоном, с которой призывали пройти «в сторону Большого Москворецкого моста», но люди не реагировали.

16:10 Беловодский говорит, что сотрудникам в этой ситуации было страшно, и сейчас он помнит не все, что было, но отдельные вещи в память врезались. Он был нацелен на «оказание помощи», как утверждает полицейского. Он помнит загоревшегося человека, шедшего «помятого, измочаленного сотрудника ОМОНа с растерянными глазами», еще одного полицейского, которому камень попал в плечо.

16:12 Во времени Беловодский, по его словам, не ориентируется. Он видел полицейских, которых окружила агрессивная толпа, не дававшая им пройти за полицейскую цепочку. Беловодский подошел к этим людям, начал спрашивать, что произошло, и они «переключились на него». В это время другие полицейские по его жесту ушли. Люди спрашивали, почему их не пускают, Беловодский стал пятиться. Он отмечает, что в этот момент он слышал только вопросы, а призывов «бей-убивай» не было.

В этот момент к нему подошла группа поджарых людей. Какая-то женщина крикнула собравшимся: «Что вы его слушаете, он такой же как все!».

Беловодского кто-то ударил, схватили сзади. В итоге у него якобы оказался разорван рукав и сорван погон. Дальше он стоял за полицейской цепочкой, поддерживал ее, время от времени требовал через мегафон, чтобы люди расходились.

16:17 Прокурор спрашивает, испытал ли полицейский физическую боль, когда его ударили. Он отвечает, что удар был «ощутимым», но синяка не было. Обвинитель интересуется, знаком ли полицейскому омоновец Ибатуллин. Тот отвечает, что знает его и знает, что ему сломали нос.

16:18 Мирошниченко спрашивает, почему митингующих не пропускали в сквер имени Репина. Беловодский замечает, что это митингующие сообщили ему, что их не пропускали, но сам он не знает, пускали их туда или нет. Адвокат спрашивает, видел ли полицейский еще какие-то возгорания, кроме загоревшихся брюк одного из демонстрантов (он как «потерпевший» проходил и по первому «болотному делу», но лично показаний не дал — их зачитали). Другого огня Беловодский не видел.

16:20 Динзе спрашивает, в чем заключалось «укрепление цепочки», о котором говорил полицейский. Беловодский отвечает, что сзади присоединилась еще одна цепочка. Адвокат спрашивает, пыталась ли полиция «вдавить демонстрантов обратно». Беловодский отвечает, что полицейские «пытались остаться на месте» и давили на демонстрантов именно для этого.

Динзе спрашивает, видел ли полицейский людей, которые разбирали колотый асфальт. Тот отвечает, что видел, но сейчас помнит эти эпизоды очень плохо.

16:22 Динзе спрашивает, почему полицейский не экипировался, когда увидел напряженную обстановку на Болотной. Адвокат спрашивает, что помешало Беловодскому надеть бронежилет, взять щит. Полицейский отвечает, что экипировка не предусматривала дополнительную защиту по разработанному заранее плану. «План на вторую часть мероприятия, как я понимаю, предусматривал другую экипировку», — отмечает Беловодский. Он замечает, что люди «легче общаются» с сотрудниками без экипировки, а если полицейский в экипировке, это может вызывать агрессию. При этом дубинки у группы Беловодского были, но лежали в транспорте.

16:25 Гаскаров спрашивает, помнит ли Беловодский, как полицейские били ногами лежащих на асфальте людей, били демонстрантов в лицо. Полицейский утверждает, что такого не видел. «Узник Болотной» спрашивает, видел ли полицейский, как сотрудники полиции атаковали людей, стоявших на краю Обводного канала, «так, что им некуда было себя деть, кроме как прыгнуть в воду». Вопрос снят. Гаскаров перефразирует вопрос несколько раз, в том числе упоминая, что полицейские при этом еще и бранились. Все вопросы сняты. Защитить «узника 6 мая» пытается его адвокат Динзе, который не согласен с тем, что вопросы отводятся один за одним. Судья говорит, что Гаскаров в своем вопросе оценивает действия полицейских, что, по ее мнению, нельзя делать на стадии допроса.

16:29 Гаскаров спрашивает, видел ли полицейский, как его коллеги избивают людей, которые не защищаются. Вопрос снят. Адвокат Динзе вновь возражает и просит, чтобы ответ прозвучал. «Узник Болотной» спрашивает, видел ли Беловодский, как полицейские ломали митингующим руки. Судья вновь отводит вопрос как «некорректный».

16:31 Гаскаров спрашивает, был ли затруднен проход людей к Болотной площади. Беловодский считает, что проход затруднен не был. Гаскаров спрашивает, видел ли омоновец цепь полиции, перегораживающую людям проход к сцене. Тот говорит, что не видел. Обвиняемый хочет понять, видел ли «потерпевший» рамки на Калужской площади. Он вновь говорит, что не видел. «Узник 6 мая» спрашивает, видел ли полицейский, чтобы кому-то в толпе было плохо. Тот отвечает, что не видел, но слышал голоса: «Что же вы делаете?!». По мнению Беловодского, это голоса подтверждают, что, когда толпа начала «уплотняться», некоторым людям было плохо.

16:33 Полицейский вдруг начинает говорить, что на Болотной «как в Киеве» работал «актив», чтобы спровоцировать полицию, и в результате «непрофессиональных действий» полицейские «получили жертвы». Судья просит его отвечать только на поставленные вопросы. Гаскаров спрашивает, могли ли люди в толпе слышать то, что сообщалось через автомобиль с громкоговорителем. «Громкость была достаточной, чтобы слышали все, кто хотел слышать», — горячится полицейский. Гаскаров спрашивает, где полицейские с мегафонами их держали и было ли их слышно людям. Беловодский отвечает, что они держали мегафоны «чуть выше уровня плеча», и слышно, по его мнению, их было нормально.

16:37 Гаскаров просит описать место событий. Беловодский говорит, что волнения были на участке от Большого Москворецкого моста до Лужкового моста (видимо, он имеет в виду его, когда говорит «Лужнецкий мост»). Обвиняемый спрашивает, обеспечивал ли ранее Беловодский безопасность на аналогичных акциях. Вопрос снят как личный.

16:39 Марголин спрашивает, были ли какие-то замечания со стороны руководства в адрес группы, в которой работал Беловодский. Тот отвечает, что замечаний не было. «Узник Болотной» спрашивает, были ли у полицейских нагрудные знаки с индивидуальными номерами (по ним можно идентифицировать полицейских, на видео с Болотной у полицейских их нет). Беловодский говорит, что не помнит, так как «был переходный период» (время реформы, когда милиция была переименована в полицию).

16:42 Марголин спрашивает, в какую сторону должны были идти митингующие. Полицейский говорит, что «можно было пройти в сторону Малого Каменного моста и дальше идти на Якиманку», пройти к Болотной. Беловодский спрашивает, оповещались ли задерживаемые о том, что задерживают лично их. Полицейский отвечает, что по мегафонам предупреждали, что если люди не подчинятся требованиям полиции, «к ним может быть применена физическая сила» («потерпевший» оговаривается, что лично он ее применения не видел).

Марголин спрашивает, оповещали ли людей, что задержаны будут именно они. Полицейский вновь повторяет, чего требовала полиция, говорит, что в группах задержания не был и не знает. «Узник Болотной» спрашивает, видел ли Беловодский военную технику и цепи полиции и солдат внутренних войск на Большом Каменном мосту. Тот говорит, что, если бы толпа рассосалась, «они бы исчезли»: «Это отработанная схема, применялась на других мероприятиях». Марголин удивляется, как все это могло бы в одночасье «испариться» с моста.

16:46 Марголин спрашивает, раздвигали ли толпу силой. Полицейский говорит, что это могло быть, но «в рамках закона». Применения дубинок он якобы не видел. Марголин спрашивает, слышал ли «потерпевший» призывы к «массовым беспорядкам». Таковым Беловодский считает «Россия без Путина!». Он также утверждает, что слышал слова: «На Кремль!». Он думает, что это был «сигнал к прыжку», к началу «массовых беспорядков».

16:48 Гущин спрашивает, видел ли полицейский события у другого угла сквера имени Репина. Полицейский замечает, что видел не всю картину, не видел того, что происходило за его спиной. Он утверждает, что видел, как упавшим людям оказывали помощь, а других задерживали. Гущин спрашивает, куда двигались люди, «прорвавшие оцепление». Беловодский отвечает, что не видел.

Прокурор уточняет, доводился ли план расстановки сил полиции до митингующих. Полицейский отвечает, что его не доводят до обычных граждан, но доводят до организаторов. Обвинитель спрашивает, может ли план поменяться. Полицейский говорит, что может: в определенных случаях его может изменить руководство, человек, ответственный за составление плана (на Болотной он, судя по всему, был изменен без ведома организаторов). Беловодский отмечает, что это прописано в «Законе о полиции».

16:53 Мирошниченко спрашивает, были ли основания поменять план расстановки полицейских сил 6 мая. Беловодский говорит, что видел только первую часть плана, поэтому не может ответить.

Гаскаров просит спросить, сколько было в процентом соотношении на митинге провокаторов, а сколько — обычных людей, пришедших на митинг. Беловодский отмечает, что «эти группы не соотносимы» — значительно больше было обычных митингующих. По его словам, вопросы полиции регулярно задавали человек 10, а призывал «прорывать оцепление» только первый ряд демонстрантов.

Гаскаров спрашивает, были ли кричавшие призывы идти на Кремль, похожи на «городских сумасшедших». Беловодский говорит, что не понимает этого термина.

Обвиняемый уточняет, была ли у кричавшего такие лозунги «зимняя шапка на голове». В зале смех. Судья говорит, что будет удалять смеющихся.

«Потерпевший» отвечает, что кричавшие выглядели обычно, ему казалось, что они «рациональные люди, которые понимают, чего хотят».

16:57 Допрос Беловодского закончен. Он, как и Моисеев, предпочитает не дослушивать дело до конца, а удалиться из зала. Прокурор просит судью разрешить ей огласить должностные инструкции допрошенных полицейских и приказы о их назначении на должность, удостоверяющие, что показания дали действительно полицейские. Судья разрешает, и прокурор очень кратко пересказывает эти документы.

17:01 Адвокат Мирошниченко подает возражение на действие судьи Сусиной в связи с тем, что на первом заседании она отказалась разъяснить Марголину суть обвинения, что он имел право требовать по закону. «Узник 6 мая» объяснил, что именно ему не понятно, указал, что ему не ясно, что именно, по версии обвинения, сделал он, а что — другие лица (обвинение не индивидуализировано в некоторых частях).

Защитник отмечает, что судья исказила просьбу Марголина, сообщив, что «доказываться» обвинение будет позже, а сейчас все и так разъяснено. Он также подчеркивает, что Сусина не удалялась в совещательную комнату, чтобы разрешить ходатайство Марголина, хотя должна была.

17:06 Судья просит Марголина объяснить, что он не понял в обвинительном заключении. Марголин отмечает, что передал заявление об этом секретарю. В частности, ему не понятно, какова именно, по версии обвинения, у него была роль в прорыве «неустановленной группой лиц в неустановленное время» (ему инкриминируют участие в нем).

Судья просит прокурора объяснить. Обвинитель с ухмылкой отвечает, что обвинительное заключение написано по-русски, достаточно ясно. Такое «разъяснение» Марголина, естественно, не устраивает. Он отмечает, что в обвинении нет никакой конкретики. Судья говорит, что она будет установлена в ходе суда.

17:09 Адвокат Мирошниченко отмечает, что в обвинительном заключении не конкретизировано, что именно обвинение имеет в виду под словами «поджоги» и «погромы», т. е. не ясно, что поджигали и громили обвиняемые, по версии прокуроров. Судья сообщает, что не может и «не вправе» заставить прокурора сказать больше, чем она сказала. Мирошниченко отвечает, что судья может обязать прокурора дать соответствующее разъяснение. Сусина игнорирует это замечание.

По материалам СМИ